Фотограф Sasha Gusov (92 фото) (эротика)
Разрешение картинок от 334x500px до 2832x4256px
Фотограф Александр Гусов, также известный как половина творческого дуэта Гусонавр, родился в Таганроге в семье инженера монтажных работ и домохозяйки — и сделал себе биографию, какую вряд ли могли вообразить его родители. Отучившись в школе и отслужив в советской армии, Гусов успел отметиться в профсоюзе графиков и подзаработать фарцовкой — а затем с 10 долларами в кармане переехал в Лондон, где некоторое время подвизался официантом. Потом сфотографировал гастроли Большого театра, показал их в The British Journal of Photography, и оказалось, что его призвание — быть фотографом-портретистом. К настоящему моменту успел снять сотни портретов музыкантов, оперных певцов и киноактеров, сотрудничал с самыми авторитетными западными изданиями в диапазоне от The Wall Street Journal до The Guardian, работал на аукционах Sotheby's и Christie's. Предпочитает, чтобы его называли по фамилии, ценит мизантропов и кочевой образ жизни, терпеть не может комсомольскую мораль, скуку и рационализм — последнее не готов простить ни Аристотелю, ни Хью Хеффнеру.
Фотограф Александр Гусов, также известный как половина творческого дуэта Гусонавр, родился в Таганроге в семье инженера монтажных работ и домохозяйки — и сделал себе биографию, какую вряд ли могли вообразить его родители. Отучившись в школе и отслужив в советской армии, Гусов успел отметиться в профсоюзе графиков и подзаработать фарцовкой — а затем с 10 долларами в кармане переехал в Лондон, где некоторое время подвизался официантом. Потом сфотографировал гастроли Большого театра, показал их в The British Journal of Photography, и оказалось, что его призвание — быть фотографом-портретистом. К настоящему моменту успел снять сотни портретов музыкантов, оперных певцов и киноактеров, сотрудничал с самыми авторитетными западными изданиями в диапазоне от The Wall Street Journal до The Guardian, работал на аукционах Sotheby's и Christie's. Предпочитает, чтобы его называли по фамилии, ценит мизантропов и кочевой образ жизни, терпеть не может комсомольскую мораль, скуку и рационализм — последнее не готов простить ни Аристотелю, ни Хью Хеффнеру.
Предыдущая страница
Следующая страница