Рябушкин Андрей Петрович (1861-1904) (54 работ)

Разрешение картинок от 372x500px до 840x1192px

Художник родился в 1861, в селе Станичная Слобода Тамбовской губернии в усадьбе Дидвино.

Хрупкий и болезненный, "словно носящий в себе какую-то тайну", "человек большого таланта и больших, скрытых страстей" (М. В. Нестеров), А. П. Рябушкин создал картины, в которых в поэтической форме и со свойственным ему природным чувством декоративности представил быт Древней Руси.
Родился Рябушкин в семье крестьянина-иконописца. В четырнадцать лет мальчик осиротел и остался со старшим братом, унаследовавшим профессию отца. Случай помог Рябушкину стать художником: его способности заметил гостивший в селе студент Московского училища живописи, ваяния и зодчества А. X. Преображенский. Он увез мальчика в Москву, определил его в Училище и принял самое Горячее участие в его судьбе. После смерти своего учителя, В. Г. Перова, Рябушкин продолжил обучение в Петербургской Академии художеств (1882-90). Работы его неизменно отмечались наградами, однако за дипломную картину "Снятие с креста" (1890) Рябушкин не получил большой золотой медали по той причине, что отступил от первоначально утвержденного Советом Академии художеств эскиза. Расстроенный художник уже намеревался разрезать огромный (129 см) холст на части и использовать для других работ, но тут его мастерскую посетил П. М. Третьяков и купил картину.

Президент Академии художеств великий князь Владимир Александрович счел нужным предоставить Рябушкину из своих личных средств сумму, полагающуюся золотым медалистам на заграничную поездку, правда, сроком не на три, а на два года. И Рябушкин отправился по старым городам России. Он побывал в Новгороде, заново объездил Москву и Подмосковье, затем посмотрел Киев, Тулу, Орел, Рязань, Углич, Ярославль, Ростов, Кострому, Нижний Новгород. Везде он пишет этюды церквей, копирует фрагменты древних фресок, зарисовывает орнаменты. Изучает в музеях старинные ткани, предметы быта, костюмы, оружие. С увлечением читает литературу по истории Руси, летописи, народные сказания. Все это интересует его давно: еще с 1880-х гг. вынужденный все время подрабатывать студент Рябушкин постоянно публикует в разных иллюстрированных журналах композиции на темы из истории Древней Руси, а также бытовые зарисовки из жизни современной русской деревни (журнальной и книжной графикой он будет заниматься и дальше). Нужно признать, что серьезное изучение исторических реалий не повлекло за собой стилизации. История у Рябушкина оставляет впечатление живой жизни. Этим редким даром он напоминает В. И. Сурикова. Художник поселяется под Петербургом, недалеко от станции Любань, в имении Приволье своего друга И. Ф. Тюменева. Здесь в специально для него построенном доме с мастерской он начинает самостоятельный путь с двух вариантов жанровой картины "Ожидание новобрачных от венца в Новгородской губернии" (1891) и исторической композиции "Потешные в кружале" (1892; изображены солдаты потешных полков Петра 1 и стрельцы в кабаке). Живопись этих полотен еще по-передвижнически темная. Но появляется новое - отсутствие развернутого действия. Драматические столкновения не по сердцу Рябушкину. Так будет и в дальнейшем. Эти произведения были приняты на выставки передвижников.

Но следующую картину, в которой художник наконец нашел себя, - яркое, красочное "Сидение царя Михаила Федоровича с боярами в его государевой комнате" (1893) - передвижники взять отказались. Почему? Слишком непривычна. Опять нет действия, вернее, все действие заключается в бездействии - в "думании" о государственных делах, изображенном весьма иронично. Предметы обстановки оказываются здесь важнее людей, почти заснувших от скуки. Рябушкин с наслаждением изображает жизнерадостное узорочье расписных стен и потолка, богатых парчовых одежд, изразцовой печки, витой люстры, изукрашенного вставками из драгоценных каменьев трона.

В 90-х годах художник исполнил немало заказных работ, рисунки и акварели для различного рода изданий и альбомов, эскизы композиций для предполагавшейся росписи Софийского собора в Новгороде.

В 1895 г. художник показывает большое полотно "Московская улица XVII века в праздничный день". Среди старинной архитектуры, наряженные в старинные костюмы, бредут по колено в грязи непролазной мужчины и женщины, списанные Рябушкиным с крестьян деревни, где он жил. На лицах - печать извечных житейских проблем. Обычный холодный осенний денёк.

Обычное передвижническое противопоставление нищеты одних и бездушного эгоизма других. Рябушкин то более склоняется к жанру, как в этой картине, то к внешней красоте старого быта - "Русские женщины XVII века в церкви" (1899). Здесь необыкновенно красивое цветовое соединение ярких узорчатых тканей - синих, желтых, разных оттенков красного; золото волос, венцов, парчовых головных уборов сопоставляется с охристо-зелено-синей росписью стен церкви, с узорами цветных стекол в окнах. Эти две картины и "Семья купца в XVII веке" (1896) получили почетный отзыв на Всемирной выставке в Париже в 1900 г. Рябушкин приобретает большую известность.

Его ценят и И. Е. Репин, В. Д. Поленов, и "мирискусники", на выставках которых он какое-то время показывает свои работы. Правда, у них он не прижился и примкнул впоследствии к объединению "36 художников". Самая известная из поздних работ Рябушкина - "Свадебный поезд в Москве (XVII столетие)" (1901). Подобно сказочному видению проносится по улице красный свадебный возок, сопровождаемый скороходами и всадниками. Вокруг - нарядные прохожие, привыкшие к такому зрелищу. Пейзаж почти саврасовский: ранняя весна, маленькая белая, вся в кокошниках церковь вдали освещена закатным солнцем, темные деревянные постройки вокруг, лужа на переднем плане, тронутая тонким льдом.

Изображал Рябушкин и современную деревню, но без былой поэтизации, - он хорошо видел, как разрушается старый уклад ("Втерся парень в хоровод, ну старуха охать...", 1902).

В гуаши "Чаепитие" (1903) члены одной семьи навеки отделены друг от друга соперничеством, завистью, денежными интересами, эгоизмом. Здесь нет былой поэтизации русской деревенской жизни. Эта работа по силе и остроте психологической характеристики может быть поставлена только рядом с картиной С. Коровина "На миру".

Среди последних работ художника есть одна, которую можно назвать символической. Это крошечный пейзаж "Новгородская церковь". На голом холме, открытом всем ветрам, стоит, как одинокий воин, старинный храм. Ветхие избы, словно вросшие в землю, даже не поднимаются над линией горизонта.

Из воспоминаний М. Нестерова:
"Картины становились все более и более самостоятельными, приближаясь к полному выражению его художественного облика. И все же Андрей Петрович развивался не спеша, что-то ему мешало - его ли тяжелая наследственность, личные ли свойства его характера сказать трудно.
Он чаще стал «срываться». Такие приступы, худо кончавшиеся, стали ярче. Вот что пришлось мне видеть однажды, проездом через Нижний в Уфу: по дороге с вокзала на пристань навстречу моему извозчику несся лихач. Дрожки от бешеной езды у лихача как-то подпрыгивали, раскатывались по круглым булыжникам мостовой - они молниеносно приближались к нам. За лихачом я увидел седоков - двух разряженных девиц, одну в оранжевом, другую в ярко-зеленом. Перья их огромных шляп трепались по ветру. Одна из девиц сидела рядом, другая на коленях, в позе рискованной, у маленького, бледного, с беленькой бородкой мужчины. Мужчина этот был Андрей Петрович Рябушкин. Он узнал меня, крикнул: «Здравствуй, Михаил Васильевич»... Дрожки пронеслись и быстро скрылись за углом. Рассказывали еще такое. Кончая или уже окончив Академию, Андрей Петрович стал зарабатывать на иллюстрациях немалые деньги. Накопив несколько сот, он исчезал так на неделю. Никто не знал, где его искать. И лишь случайно узнали, где в такие дни пропадает Андрей Петрович. Он удалялся тогда в места злачные... Там, по особому договору с «мадам», уплачивал ей чеком недельную ее прибыль и оставался полным хозяином" заведения, которое на такие дни закрывалось. Новый султан изменял жизнь заведения. Все должно было быть согласовано с его капризными вкусами... А он, такой странный, то потухший, то разгульный и дикий, требовал новых и новых впечатлений.

Однажды, в дни такого разгула, по особому заказу в заведение привезли чудотворную икону. Встретили икону с подобающим почетом. Был отслужен в зале молебен, после чего икону, по особым просьбам девиц, пронесли по всем комнатам заведения, все окропили святой водой. Более чувствительные девицы от умиления плакали. Андрей Петрович принимал живейшее участие в домашнем торжестве, зорко всматривался во все происходившее, усердно со всеми молился, и, когда церемония кончилась, щедро расплатился с батюшкой. И икону вынесли девицы на руках до кареты, запряженной цугом.
Тот день прошел в особом сосредоточенном настроении. И долго будто бы Андрей Петрович лелеял мысль написать картину «Привоз чудотворной иконы». Картина не была написана. Я думаю, что если бы Рябушкин осуществил свою мысль, то это была бы одна из лучших жанровых картин в духе его «Чаепития»...

В последние годы жизни Рябушкин увлекается созданием иллюстраций к русским былинам.

Андрей Петрович был чуткий музыкант, у него был небольшой, приятный голос. Не чужд был Андрей Петрович и композиторству, тонко понимая дух народной песни.

В последние годы Рябушкин тяжело болел (туберкулез легких). Врачи советовали ехать в Швейцарию, куда он в 1903 году и отправился. Но поездка оказалась безрезультатной. Вернувшись на родину, в Дидвино, художник, окруженный друзьями, умер в своей мастерской 10 мая 1904 года. Русское искусство лишилось большого, самобытного, подлинно национального художника. Ему удалось сделать много, но возникает ощущение, что он сказал не все, что мог...